Друзья, некоторые из вас интересуются предысторией создания данного паблика, тем, кто является его инициатором. Какое будущее у #CONSERVATOR'а, можно ли ожидать роста и формирования общественного движения и интеллектуальных клубов в перспективе? Об этом и о многом другом в нашем небольшом интервью, где мы раскрываем личность руководителя движения.
Тихой гаванью интеллектуалов заведует самый обыкновенный кот, кот старины Бёрка по прозвищу мистер Зет. Он пережил своего хозяина, впрочем не только его, а десятки королевских особ, отказ Британии от колоний, расцвет и падение СССР и даже несколько выпусков шоу "Танцы со звездами". Секрет долголетия прост - мистер Зет следовал принципам консервативной эстетики, не обращая внимания на тщетную суету окружающего мира. Кстати говоря, Зет уже давно живет в России, он остался в Ялте, куда направился с делегацией мистера Черчилля. Мы взяли небольшое вью у господина кота - вы, к слову, можете задавать нашему лидеру вопросы в комментариях.
- Мистер Зет, вам уже достаточно много лет, но вы наверняка помните основоположника консерватизма, вашего хозяина, расскажите о нем?
- Несмотря на мой почтенный возраст, я помню практически все важные события и всех важных людей, иными словами, 5-6 имен и явлений. Что касается Эдмунда, я бы не стал говорить о том, что он был моим хозяином. Другом, собеседником, компаньоном, но точно не хозяином. Старина был отличным писателем и, как бы сейчас сказали, политологом. Почитайте его ежегодный альманах Annual Register, там великолепный обзор мировой политики того времени. Что касается человеческих качеств, он был ирландцем, не забывайте этого. Эдмунд не был лощеным и молчаливым представителем политической верхушки Британии - думаю, в партии Кэмерона сегодня не нашлось бы места такому принципиальному активисту. Эдмунда ненавидели многие. Гастингс, наместник в Индии, был отстранен от своей работы из-за критики Бёрка, события революционной Франции тогда заразили многих британских романтиков, пути Бёрка и этих идеалистов стремительно разошлись.
- Что было после Бёрка, чем вы занимались? Правда ли, что вам довелось участвовать в Крымской войне? Расскажите о своем месте в истории.
- Знаете, Бёрк любил говаривать: история — это союз между умершими, живыми и еще не родившимися. На самом деле, он абсолютно прав, от себя я бы еще добавил: переменчивый союз. После Бёрка мне пришлось общаться со множеством любопытных персон. Долгое время, кстати, я жил у консерватора Дизраэли, это был очень умный и веселый еврей, глубокомысленный философ и отличный стратег, ну и настоящий скряга. В общем-то нам не хватит формата интервью, чтобы обо всем рассказать. По крымским событиям, скажу следующее. Вы не представляете себе как демонизировалась Россия в те времена, ходили нескончаемые толки о яростном желании России овладеть Константинополем. Многие этого боялись, даже не задумываясь над тем, что Константинополь куда ближе именно России, нежели кому-либо на международной арене. Я ездил туда ради очерков и заметок. Любое усиление российского влияния в османских делах тогда очень чувствительно воспринималось Лондоном. Было ли это справедливым? Британия шла в Индию, Египет, но не позволяла русским доминировать на Балканах. Это несправедливо, но о какой справедливости можно говорить, когда речь идет о международной политике?
- Почему вы остались в Крыму после Ялтинской конференции?
- Время — великий учитель, как известно. Я предчувствовал, что созданный в Ялте биполярный мир и раздел Европы на восток и запад — это новая страница мировой истории. Но такая похожая на многие предыдущие. Я устал от всего этого и договорился остаться в Алупке, в Воронцовском дворце. Вообще, полуостров привлек меня еще во времена Крымской войны. Я решил остаться, Россия — вечность, а что еще нужно трехсотлетнему коту? Россия — вечность, Крым — рай, Крым — Россия, поэтому я здесь, наслаждаюсь вечным раем. Англия — это страна империализма, куда больше чем Россия. А я уже вроде слишком стар для всего этого, но и как-то все больше сопереживаю русскому ренессансу на этом разрушенном постсоветском пространстве.
- Как появилась идея создать CONSERVATOR? Зачем он и куда направляется?
- Надо сказать, идея возникла сама по себе, в консервативной России с ее анти-консервативной историей прошлого века есть подлинный запрос на охранительный дискурс, на консервативную идею. По сути, нет ничего нового, это наследие Леонтьева, Данилевского, Победоносцева, Достоевского в современном контексте. Мы создаем публичную площадку для выражения актуальных консервативных мыслей и пытаемся осознать, что же такое этот российский консерватизм. Со временем нас будет намного больше, и мы дадим новый эстетический тонус публичной дискуссии, консерватизм для нынешних потребителей - это неопознанное новое.
- Скажите, как сделать так, чтобы наши читатели поверили, что пабликом руководит пожилой и занудливый кот?
- Я полагаю, вам просто не поверят, вероятнее, уличат в излишнем употреблении опиума или вызовут неотложку. Ограничьтесь моим фото на обложке интервью, для понимающих этого будет достаточно. Впрочем, что удивительного в том, что старый кот разговаривает о судьбах мира, когда старая американская женщина, кандидат в президенты, публично лает в своих предвыборных конвульсиях?
#CONSERVATOR #острыйвопрос #кот #консерватор
